Э.С.: Сегодня мы беседуем с Рэнди Вейтенхаймером. Рэнди – специалист и исследователь человеческого сознания и существования, а также мой наставник и коллега на протяжении многих лет. Рэнди, добро пожаловать на программу.

Р.В.: Здравствуйте, Эмери.

Э.С.: Раскрытие ожидалось еще с 1950-х годов. Во что все вылилось? С 1950-х годов до наших дней… Какова стратегия?

Р.В.: Суть в том, что вам бы пришлось вмешаться в деструктивный сценарий или деструктивный объем знаний. Думайте о Раскрытии как о введении новой религии и его последствий, а также что бы оно дало обществу. Если вас это волновало… А вот американское правительство явно было озабочено. Появилось несколько программ и статей; проводилось серьезное исследование. Что бы произошло, если бы пришельцы приземлились на лужайку перед Белым Домом? Как бы это подорвало основы наших религий, нашего существования, знания откуда мы пришли, каково наше место во вселенной, не забудьте о нашем месте в обществе. Конечно, это основные вопросы, на которые мы пытаемся ответить в ходе Раскрытия.

Начиная с 1930-х годов и на протяжении 1940-1950-х годов, правительство проводило исследования того, как бы общественность восприняла такую информацию. Люди, ответственные за подобные исследовательские проекты, пришли к выводу, что знание об инопланетной жизни или других аспектах вселенной стало бы разрушительным для человечества. Поэтому Раскрытие стало большой проблемой. Вот почему было принято решение все отрицать.

Смотрите, что происходит с нашими летчиками. Пятьдесят лет им твердили: то, что вы видите, – это не НЛО. Все восходит к Звездным войнам. “Это не андроиды, которых вы ищете. Вы видели не НЛО. Не сообщайте о них. Молчите, иначе будет плохо”. Вы можете найти всю информацию. Это указывает на некий вид программы или скоординированного усилия, направленного на ограничение доступного нам знания. Конечно, были люди, которые утверждали “нет, нет и нет, человечество сможет справиться с тем, что мы не одиноки во вселенной, с продвижением в науке и технологии далеко за пределы того, где мы сегодня”.

Мне повезло годами работать с некоторыми из таких ученых. Еще в 1970-х годах мы занимались тем, что только сейчас начало признаваться как возможное. Еще тогда мы говорили, что Раскрытие контролируется правительством, а на него оказываются разные влияния. Поэтому любая поступающая в общество информация либо акцентируется, либо контролируется, либо устраняется. Мы можем найти все виды технологий, с которыми такое произошло. В 1960-х годах на одном галлоне бензина мой автомобиль проезжал 64 км, сейчас 58 км.

Э.С.: Выгодная сделка.

Р.В.: Да. Учтите, мы говорим о 50-ти годах развития. Где оно? То же самое справедливо и в сфере выработки электричества. Исторически сложилось так, что позволяется… Это хорошо известно большинству ученых и все остальным. Вы можете представить нечто, что на 10% лучше существующего. В крайнем случае на 15%. Но вы не можете выйти с чем-то или разработать технологию, которая выходит за пределы существующей парадигмы, на 100% лучше, и представить ее обществу. Нет.

Э.С.: Что происходит, когда в Раскрытие вмешиваются страны и политика? Например, Китай объявил, что в 2025 году у них будет база на Марсе. Илон Маск говорит, что на это потребуется немного больше времени. При наличии такого мощного контроля, кто собирается добраться до Марса первым посредством использования новейших технологий, которые придется обнародовать, чтобы это сделать? Каким будет конец игры?

Р.В.: Ну, сработает концепция иерархии. Не так ли? Кто является номером один в мире? Вот так.

Э.С.: Опять то же самое.

Р.В.: Кто номер один? Ну, это зависит от того, кто вы. Скажем, если я – немец, китаец, индус, американец… Просто возьмите кого-то, и он номер один. В данном аспекте сама идея иерархии… Просто смотрите, что мы делали с Советами. Они запустили спутник и сказали: “Мы первые. Мы первые, у кого есть что-то в космосе”. На самом деле мы уже запустили спутник пару лет назад, но об этом не сообщали. Помните, изоляция и отрицание. Теперь нам нужно добраться до Луны раньше их. Что вынуждает вас думать, что русские не высаживались там раньше нас? Потому что они не говорят о своих ошибках. Между прочим, и мы тоже.

Поэтому вот что вы имеете: продолжающаяся изоляция, отрицание и политика “сейчас давайте это разовьем”. То же самое относится к людям, которые выходят с информационными потоками, каким-то образом затрагивающими интересы контрразведки. Агенты вникают в информацию, добираются до таких людей и делают так, что вы начинаете сомневаться в себе или в технологии, вам никто не верит, находят ваши недостатки. Например, вы плохо учились в средней школе или что-то еще. Я имею в виду, это всегда… всегда что-то предпринимается. Потому что приходится компрометировать именно людей. Они не могут обесценить информацию. А когда нельзя опорочить информацию, что тогда? Остается лишь: “кто из нас идиот, ты или я?” В общем, что-то происходит.

Э.С.: Заинтересованы ли в Раскрытии корпорации?

Р.В.: Нет.

Э.С.: Поскольку ничего от него не выиграют, не так ли?

Р.В.: Безусловно. Вот что происходит, во всяком случае в США. Мы придаем корпорации статус физического лица. Вы сами можете убедиться. Итак, скажем, корпорация обладает правами физического лица, что гарантируется Конституцией. Как у владельца корпорации у меня есть акционеры. Мне приходится учитывать “интересы выгоды” моих акционеров. Таков язык. Если мне не удается это делать, тогда я действую “недобросовестно”. Я виновен в “фидуциарных функциях” (финансовой безответственности). То есть, даже если корпорация вовлечена в исследование технологии, она все равно несет финансовую ответственность перед своими акционерами. Если вы не являетесь акционером, корпорация никакой ответственности перед вами не несет.

Если мы утверждаем, что правительство США или правительство любой страны несет ответственность за своих “акционеров”, своих граждан, тогда каждый индивидуум в свою очередь тоже несет ответственность за свое благополучие. Не только правительства. Но корпорации и здесь пребывают в преимущественном положении. Они могут определять не только что именно выгодно их акционерам, но и с какой скоростью они хотят приносить им выгоду. Они могут сказать: “В следующем квартале я собираюсь сделать немного больше денег. Через три квартала я намерен ввести электрический автомобиль и сделать еще больше денег, а затем…” Понимаете, что я имею в виду?

Э.С.: Тогда каким образом вы могли бы получить нечто нераскрытое и неизвестное общественности, если невозможно воспользоваться корпорациями? Вот как поступил бы я: скажем, я разработал нечто, то, что я уверен, стало бы проблемой… проблемой для правительства и корпораций. Тогда я бы нашел реально хорошую организацию.

Р.В.: Хорошо. Да. Мне нравится. Вот только кое-что еще. Возьмем, например, сотовые телефоны. Технология сотовых телефонов… Компания Apple только что выпустила свою последнюю версию. Что заставляет вас думать, что следующей версии не существует? И еще одной, и еще одной? Мы бы поинтересовались, сколько еще версий уже имеется? Ответ: возможно, 7, по крайней мере 7 версий после той, которая у нас имеется сейчас. Смотрите, если прямо сейчас компания предлагает седьмую версию, что происходит с версиями 10, 11, 12, 13, 14, 15 и 16? Каждая версия может приносить много денег. Поэтому нет никакой выгоды в том, чтобы “перепрыгивать через классики” и продвигать технологию, которая быстро…

С финансовой точки зрения, но не в плане пользы, поскольку технология приносит пользу людям. Если вы упускаете это из вида, вот тогда вы создаете проблемы. Вот почему технология сотовых телефонов представляет собой такой яркий и наглядный пример. Именно это происходит с корпорациями, их финансовой ответственностью, и объясняет, почему предпринимается то или иное действие. Ведь именно они нанимают вас для работы в проектах или в Лос-Аламосе или где-то еще, где я побывал.

И вот кое-что еще. Буквально 15-20 лет назад я работал с другими учеными, и мы предложили новую технологию овладения энергией нулевой точки. Она настолько простая, что доступна даже тупице. Так и происходит большинство продвижений. Это просто момент “ага”. В общем, поле захватывает энергию, текущую через якорь или электрический провод. Вот самый легкий способ понять суть. Энергия течет через человека, и мы получаем энергетическое поле. Электричество движется по проводу, и мы имеем небольшое электромагнитное поле. Мы можем подключаться к нему. И делаем это. Птицы делают это. Это не “о, Боже, какое-то тайное знание”.

Именно над этим я работал вместе с физиками и математиками. Результаты мы представили, скажем, Университету в Питсбурге. Так вот, они сказали, что такое невозможно, поскольку не укладывается в рамки современной теории термодинамики и электричества. Тогда мы обратились к японской корпорации. О ней я еще буду упоминать. Японцы имеют, скажем, 1000 магазинов 7/11. Мы предложили: давайте мы установим в магазинах наше устройство, и это снизит потребление энергии до 20%. Японцы страшно перепугались. Смотрите, если бы мы предложили снижение потребления энергии на 20%, тогда бы мы получили финансирование. Но когда речь зашла о снижении до 20%, они тоже заявили, что такое невозможно.

Видите? В игру вступает отрицание. Потому что, если вы не в состоянии постичь технологию, у вас нет и не признающего ее бизнеса. Именно это мы и имеем. У нас есть куча экспертов, отрицающих любую новую технологию, любую новую идею, так как если она не… Если технология появляется слишком быстро, тогда вы лишаете кого-то корпоративных доходов. Это один способ смотреть на вещи. В общем, в игру вступает отрицающая группа, накладывающая секвестр. Такая тенденция становится сильнее и сильнее. Вот почему она так хорошо финансируется, а мы не видим продвижений, которых должны были бы наблюдать.

Смотрите, лечение рака остается неизменным последние 60 лет. Если вы подумаете о денежных суммах, потраченных на исследование рака, тогда как такое может быть, что нет никаких продвижений? Химиотерапия и облучение. Это воображение нищих.

Э.С.: Ужасно.

Р.В.: А ведь это только исследование рака. Подумайте… Мы бы могли составить общий список исследований длиной полтора километра. Скажете, такое не имеет смысла, бессмысленно. И все же, именно это мы и видим.

Э.С.: Тогда кто занимается подавлением? Нам известно, что корпорации не хотят, чтобы мы слишком быстро выходили вперед с подобными продвижениями, поскольку они будут терять деньги. Или если мы все же выходим с ними, они воспользуются этим, и вам не удастся сберечь деньги. Конечный пользователь, который волнует нас больше всего, со всех дел не получит ничего.

Р.В.: Безусловно. Мы ничего не выигрываем. Польза дозируется так, как будто вы кормите собаку.

Э.С.: Что это значит? Как Вы думаете, кто…

Р.В.: Ну, полагаю, это слияние менталитета. Как только вы достигаете определенного положения в корпоративной структуре и… Как бы это выразиться? У вас появляется слишком много последователей или чего-то еще. Как только вовлекается очень много людей, вас больше всего начинает волновать, как бы не навредить самому себе. Корпорациям это не выгодно. Они не заинтересованы. Люди говорят: “Как такое может быть, что технология недоступна?” Все очень просто. Человек приходит и говорит: “Мне бы хотелось получить одно из этих устройств”. Я отвечаю: “Видите ли, их всего одно или два. У нас только прототипы”. “Ну тогда высвободите их миру”. Мне нравится этот язык. И действительно, почему бы не высвободить их миру?

Э.С.: Верно. Многие обращаются с этим ко мне.

Р.В.: Вот четверть миллиона долларов. Хорошо, я получил 100 млн долларов на нефинансируемое исследование и развитие. Мне же необходимо около… Для сравнения, компания GeneralMotors потратила 3,5 млрд долларов на строительство пяти автомобильных заводов. Вы хотите, чтобы я производил устройства, которыми будет пользоваться компания Westinghouse или кто-то другой, скажем, GeneralElectric. Инфраструктура для развития феноменальная. Итак, смотрите. Завтра я проснусь, отправлюсь на Нью-Йоркскую фондовую биржу и скажу: “У меня есть компания, способная снизить энергетические потребности любого вида электрического устройства до 20%. Все, что мне нужно, чтобы вывести ее на рынок, – это 300 млн долларов”. Мне ответят: “Парень, ты кто?” “Я – один из посторонних людей. Я изобрел устройство, но у меня нет академического образования, которое бы вас устроило”. Вот так все контролируется.

Э.С.: Это правда.

Р.В.: Печальная правда.

Э.С.: Очень печальная. Мы оба проходили через это.

Р.В.: О, да.

Э.С.: Много раз. Возвращаясь к НЛО, космическим кораблям, тут как раз речь идет о таком виде энергии – энергии нулевой точки. Именно они пользуются энергией, о которой мы говорим. Полагаю, аудитория должна знать следующее: если вы раскрываете антигравитационные космические корабли или корабли, обнаруженные на поверхности, и демонстрируете это всем, тогда первое, что спросят люди, будет “как они добираются сюда?” Каков движитель? Ведь это явно не газ, уголь и нефть, не так ли? Думаю, если вы подтверждаете  существование НЛО, это станет проблематичным для большого газа, угля и нефти, потому что в них больше не будет необходимости, не так ли?

Р.В.: Ну, на определенном уровне мы не нуждаемся в них прямо сейчас.

Э.С.: Верно. Не нуждаемся. Конечно.

Р.В.: Вы правы. Прямо сейчас технология… Все можно преобразовывать. Каковы будут последствия? В общем, вы разрушите экономику США на период переключения, который займет приблизительно 4 года. Это будет ужасно. Существует личная заинтересованность в том, чтобы не высвобождать технологию слишком быстро или слишком много.

Э.С.: То есть, если, скажем, завтра будет принято решение раскрыть феномен инопланетян и НЛО, они могли бы делать это медленно, не так ли?

Р.В.: Да.

Э.С.: Почему бы… Должно быть, это и есть имеющийся выбор?

Р.В.: Если речь идет об открытом и свободном обществе. В таком случае ответ “да”. Такая технология существует. Почему бы… Сейчас у нас всем заправляет личная заинтересованность. В идеале, сколько денег я смогу на этом сделать? Что хотим, то и получаем.

Э.С.: Конечно.

Р.В.: Смотрите, вот солнечная панель, а вот нечто еще, обладающее подобным действием. Проблема в том, что вопросы, которые следует задать, и на которые следует получить ответы… На них невозможно ответить посредством нашей нынешней социо-экономической модели. Вот вам и ответ. И никто не знает, как справиться с данной проблемой. Никто не знает, как сдвинуться с мертвой точки, ввести новые темы и новые идеи. Если завтра я объявлю о наличии лекарства от рака, меня, скорее всего, убьют в тот же день, поскольку вовлечено слишком много денег. Люди не хотят это принимать. Они считают это теорией заговора.

Что же, давайте попробуем объяснить. Каждое общество в мире в последние 2000 лет обладает лекарствами для лечения рака. Но вам не разрешается их использовать. Аналогично, если вы выходите с двигателем, типа двигателя Теслы, вам не позволят представить его миру, так как это станет слишком разрушительным. Вы спросите: “Кто сказал, что это будет слишком разрушительным?” Повторяю, думаю, это нечто большее. Это подавление, существующее из-за корыстных интересов.

Когда вы выбрасываете в окно корыстные интересы, тогда возникает идея о пользе для всех. Конечно, это называется свободным и открытым обществом, когда каждый может что-то изобрести, представить результат и посмотреть, захочет ли его общество. А вот если вы вышли сегодня и сказали: “Эй, все религии мира, существующие до сих пор, а это промежуток времени где-то около 4600 лет, содержат информацию, которая признает недействительным то-то и то-то”. Это нежелательно. Тогда возникает вопрос: “А зачем признавать что-то недействительным? Вы можете верить всему, чему хотите”. Это равносильно тому, что утверждать следующее: вы можете идти к врачу, к которому хотите. Вы можете придерживаться любой системы верований, которой хотите. Но не отвергайте все доступное только потому, что оно конфликтует с вашей системой верований.

Э.С.: В общем, мы видим, что информация медленно просачивается, и думаем, что что-то получаем, а затем это что-то скрывается посредством дезинформации. Они скрывают все под слоем какой-то другой дезинформации. Все мы сбиты с толку и не понимаем, что происходит на самом деле. Отвлекающий маневр?

Р.В.: Ну, это называется отклонение (смещение). Скажем, вы становитесь на путь поиска определенного массива информации, или знания, или технологии. Если мне удастся вас отвлечь, скажем, создать вам финансовую проблему, экономическую проблему или проблему со здоровьем, если мне удастся охладить ваш пыл или заразить простудой… Как вам понравится два месяца болеть, а болезнь искусственно вызвана химическим путем? Как вам понравится то, что ваши финансы поют романсы? Как вам понравится получить штраф за превышение скорости в каком-то штате, в котором вы даже никогда не были?

Понимаете, что я имею в виду? И это лишь часть того, чем можно воспользоваться для выведения вас из игры. Поступая подобным образом, я вам мешаю. Думаю, секвестирование и отказ от информации и продвижения направлены именно на то, чтобы помешать Раскрытию. Я имею в виду, это единственная цель. Знаете, а ведь все начинает выходить наружу. Повторяю, плотность информации становится слишком высокой. Это все равно, что пытаться удержать… В какой-то момент дальнейшее сдерживание становится невозможным. Информация пробьет стену и “скажет”: вот и все.

Ваша реакция: “Постойте, все назад. Чертова стена прочно стояла на протяжении 30-ти лет, а сейчас вы говорите, “ох, это не проблема; вы можете ходить туда-сюда”. Мы это пережили. Думайте обо всем с точки зрения технологии. Сейчас мы можем ею заниматься. Я обращаюсь к людям, которые хотят что-то продвинуть. Выполняйте собственное исследование, выбирайте проект и занимайтесь его разработкой. Все, что вам нужно делать, это уделять свое время и тратить свои деньги. Я всегда предупреждаю: не доводите дело до банкротства, как это происходило с нами несколько раз. Будут удачи и неудачи. Я имею в виду, как в случае с устройствами, которые мы видели в Северной Каролине, во Флориде и Вирджинии. Они не работали. Это были просто аферы.

Сейчас появляются люди и говорят: “О, да, я знаю, как это сделать, и вот мое устройство. Но пока оно не работает. Просто дайте мне немного денег”. Что они делают? Они вытаскивают деньги из резерва, который мог бы быть доступен тем, кто действительно что-то сделал. Именно такое мы наблюдаем сейчас в исследованиях рака. Я имею в виду, подобное происходит в сфере многих технологий.

Э.С.: Скажите, бюджет, выделенный на подавление, больше, чем бюджет на реальные исследования?

Р.В.: Конечно. Иначе как бы мы дошли до жизни такой? Сейчас перед нами головоломка, проблема. Дело в том, что бюджет, выделенный на секвестирование, разросся настолько, что приходится вносить краткосрочные изменения в плане развития, исследования и развития. Ситуация в сфере исследования и развития доходит до скандала. Люди хотят новую технологию. Любая корпорация. Любой Отдел по исследованию и развитию хочет поделиться тем, что знает. Их волнует то, что они нашли. По другую сторону пребывают закон и финансы, которые говорят: “Нет, именно мы решаем, когда появится та или иная технология”.

В 1970-х годах я был на базе ВВС Эдвардс. Там я видел самолеты и технологию полетов, которым, по крайней мере, 10 лет. То есть, они были созданы 10 лет назад. Наконец, мне удалось наблюдать один из них. Я всегда спрашиваю людей: “Как вы думаете, за ближайшие 40 лет тоже не произойдет никаких продвижений?”

Самолет SR-71 предположительно был построен за 112 или 104 дня, от начала до конца. Я бы мог долго обо всем рассказывать. Просто данный самолет оказался первым примером технологии, вошедшей в существование без каких-либо проволочек и задержек. Никто не говорил, что мы не можем это делать или вы не должны это делать. Но посмотрите, сколько времени потребовалось на высвобождение данной технологии – 30 лет, 40 лет? Вот мы и снова вышли на круги своя.

Мы продаем самолеты саудовцам и всему миру и утверждаем, что это самые последние, самые совершенные истребители. Помните историю с сотовыми телефонами? Где версии 2, 3, 4, 5 и 6? Думаете, их не существует? Это бюджет, выделенный на исследование и развитие. Сейчас мы знаем, откуда берется дефицит федерального бюджета, или почему все корпорации… Потому что если вы проведете судебно-бухгалтерскую экспертизу хотя бы некоторых корпораций, например, JPLи GeneralDynamics… Я хочу сказать, что лично занимался этим в Rand Corporation, подразделении компании HughesAir. И куда вы с этим пойдете? Они ведь не хотят, что это стало известно.

Э.С.: Рэнди, как Вы думаете, почему в последние пару лет раскрытие происходит быстрее, чем когда-либо раньше?

Р.В.: Если вы подумаете о подавленной технологии и усилиях, требующихся для ее подавления, если вы обратите внимание, насколько расширилось знание за последние 30 лет, последние 20 лет, последние 10 лет и просто за последние 5 лет, забудьте об удвоении. Это просто безумно круто, сколько знания входит в игру. Если вы подумаете о попытке удерживать знание в темноте, то вы больше не можете это делать. Сейчас нет никакого другого выбора кроме Раскрытия. Никакого.

Э.С.: Вы ведь не верите в то, что правительство позволит полное Раскрытие?

Р.В.: Да, не верю. Вы ищете не в том месте.

Э.С.: Согласен. Не думаю, что это произойдет.

Р.В.: Конечно, нет. Частичное распространение информации происходит повсюду. У нас, в Китае, в Англии. Развитие технологии ИИ (искусственного интеллекта). Ох, в США IBM и все эти люди, волна DU5. Англия имеет программу ИИ. Китай, Гонконг, Тайвань. Они повсюду. Шила в мешке не утаишь. Когда мы доживем до главного события, каждый человек скажет: “О, да, я знаю. Мы это сделали”. Но пока этого не произошло, все будут утверждать, что ничего не знали. (Смеется) В общем, мы возвращаемся к тому, что когда инопланетяне приземлятся на лужайке перед Белым Домом, все скажут, что все знали. Полагаю, мы упираемся в стену. Раскрытие уже происходит. Просто согласно сценарию, правительство и корпорации желают, чтобы другие люди говорили, что это смехотворно. Я лично видел НЛО. А Вы?

Э.С.: В свое время я видел несколько.

Р.В.: Ну вот. Никто не может отрицать. Они могут насмехаться над вами. Но реальность такова, что я их видел. И все тут. Это нечто, что не нуждается в проверке. И не требуется сертификата правительства США на то, видел ли я НЛО или нет. Это просто неправильно. Сейчас мы говорим о наличии группы энтузиастов, энтузиастов НЛО. Раньше это называлось культом, сейчас группой энтузиастов. Видите, какое колоссальное продвижение?

Э.С.: Как Вы думаете, почему сейчас правительство как бы этим забавляется? Это ведь не просто пара людей. Очевидцы выступают с сообщениями, ВМФ позволяет летчикам рассказывать о наблюдениях. Печально осознавать, что раньше им не разрешалось это делать. То же самое происходило и с корпорациями. Сейчас с этим все в порядке.

Р.В.: Если вы обратитесь к американскому правительству и попросите рассказать об НЛО, кто вам ответит? Кто обладает… Как вы это называете? Это политика. Простите, не помню профессионального языка.

Э.С.: Я понимаю, о чем Вы говорите.

Р.В.: Кто заявит: “Я обладаю полномочиями отвечать на подобные вопросы”. Повторяю, это политика. Скорее наоборот, вам ответят, что не уполномочены реагировать.

Э.С.: Верно. Мне нравится.

Р.В.: “Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть”. Вот что мы слышим все время. Вот в чем дело. В 1947 году, когда впервые были обнаружены потерпевшие крушение космические корабли, если таковые вообще были, военные подобрали обломки или что-то еще…

Э.С.: Алюминиевую фольгу и прочее. (Смеется)

Р.В.: Да уж. В общем, военные подобрали игрушку, назовем ее так. Как Вы думаете, куда они ее переправили? Они перевезли игрушку на базу ВМФ в Иллинойсе или Индиане. Управление военно-морской разведки – вот куда следует обращаться с вопросами по поводу НЛО. Именно туда. Как Вы думаете, скажут ли они: “Эмери, меня очень радует Ваш вопрос?” Скорее всего ответ прозвучит так: “У Вас нет права на получение этой информации. У Вас нет доступа. Это программа секретного доступа”. Что же касается ЦРУ, даже не знаю, что сказать. Вам никто и ничего не намерен рассказывать. Вероятнее всего вам ответят, что не уполномочены ничего раскрывать. Тогда кто же уполномочен? В общем, вы как бы сталкиваетесь с вопросом о существовании черных дыр во вселенной. (Оба смеются)

Э.С.: Безусловно. Вам в ту дверь. Нет, в другую.

Р.В.: Вас пустят по кругу. Сначала скажут, что вся информация, исследование и развитие хранятся в Управлении военно-морской разведки. Затем в игру вступит Управление перспективных исследовательских проектов (DARPA). Итак, вы сталкиваетесь с групповой и личной заинтересованностью в сохранении плавного потока раскрытия, ни в коем случае не деструктивного. Для людей это не работает. Намного больше мы заинтересованы в огромных скачках продвижения, которых не видели последние 30 лет. Я бы выразился именно так.