Движение New age действительно является самым настоящим неоязычеством и не имеет ничего общего с христианством. Что же касается так называемой «визуализации мысли» то дело обстоит следующим образом. В православной аскетике существует понятие синергии. Этим греческим словом обозначается со-трудничество, со-действие, со-направленность Божественной и человеческой воли. «Бог хочет, чтобы все люди спаслись» (1 Тим. 2, 4). Поэтому Его воля всегда направлена в сторону блага. Человеческая воля, напротив, неустойчива, изменчива; она постоянно колеблется, меняет направление от одной ценности к другой. Средства достижения синергии хорошо известны: это пост, уменьшающий приток душевной энергии к тем влечениям, которые уводят человека от Бога, и молитва, соединяющая человека с Богом.

Верующий человек не станет «визуализировать» мысль, даже если она соответствует христианскому представлению о благе, поскольку понимает, что без помощи Божией, усилием одной собственной воли он не сможет сделать ничего. Верующий человек молится, но прошение, которое он высказывает в своей молитве, в его сознании, конечно же, принимает конкретный образ. Если молитва последовательна, упорна, постоянна (а только так можно преодолеть свойственную человеку неустойчивость душевного состояния), то образ, который он видит перед собой, становится тем более отчетливым, чем сильнее его вера. Может быть, это и можно назвать «визуализацией мысли», но православная традиция знает для этого более точное наименование. Ведь именно так в Священном Писании определяется вера: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1).

В русском языке есть слова, которые в современной культуре имеют одно значение, а в древней, духовной традиции – совершенно другое. Я бы хотел поговорить об одном из таких слов – о слове «прелесть». Сегодня оно имеет значение чего-то милого и привлекательного. Помните, у Льва Толстого в «Анне Карениной»? «Все разнообразие, вся прелесть, вся красота жизни слагается из тени и света». «Прелестными» могут быть барышня, погода или даже букет цветов.

Древний, исконный смысл этого слова – совершенно иной. В современной литературе есть пример его употребления, очень близкий к древнему значению. В книге «Властелин Колец» Джона Р. Р. Толкина есть персонаж Голлум – несчастный хранитель кольца всевластия, которое разрушило, исказило его личность, лишив его человеческого облика, и даровало инфернальное бессмертие. Голлум страстно любит кольцо и называет его «моя прелесть». За это спасибо, конечно, переводчикам. В английском оригинале стоит «My Precious» –

«моя драгоценность». Но насколько же эта «прелесть» точнее! Он считает «свою прелесть» сокровищем и совершенно не видит, что именно оно и является причиной его бесконечных страданий.

Но что же это за загадочное слово такое? Давайте разбираться. Слово «лесть» в старину означало «ложь». Согласно словарю Даля – «проискливая хвала; притворное одобрение; похвала с корыстною целью; лукавая угодливость; ласкательство, униженное потворство; прельщенье, соблазн». Приставка пре- имеет значение превосходной степени. И, стало быть, прелесть – это ложь в превосходной степени. В церковной, святоотеческой традиции прелесть – это ложь самому себе, самообольщение. Состояние, когда человек  не понимает своего подлинного, гибельного положения.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) дает такое определение: «…прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину».

<...>

Хочу обратить ваше внимание, что речь идет не о любой визуализации, а именно о конструировании образов во время молитвы. Святые отцы настаивают на том, чтобы молясь, мы «заключали ум в слова» и ни в коем случае не фантазировали, представляя себе образы Господа, Богородицы, ангелов или святых. «Когда молишься, не придавай Божеству какого-либо облика, – говорит преподобный Нил Синайский, – и не попускай, чтобы ум твой преображался в какой-либо образ (…или чтобы в уме твоем печатлелся какой-либо образ); но невещественно приступи к Невещественному, – и сойдешься с Ним».

Святой Симеон Новый Богослов объясняет, что если человек на молитве «воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых», то он может начать испытывать какие-то ощущения, даже плакать, и будет думать, что это – действие благодати Божией. Тогда как на самом деле это будет действие прелести. А преподобный Нил Синайский предупреждает, что это настолько опасно, что можно повредиться рассудком, потому что к экзальтированному эмоциональному состоянию может присоединиться и бесовское воздействие: «Не желай видеть чувственно ангелов, или силы, или Христа, чтоб с ума не сойти, приняв волка за пастыря и поклонившись врагам – демонам. Начало прельщения ума – тщеславие, коим движим будучи, ум покушается описать Божество в каком-либо образе». Здесь можно было бы привести еще десятки святоотеческих высказываний, которые сводятся к одному: молиться нужно «безмечтанно, без воображений и образов», а фантазии в духовной жизни «как стеною окружают испортившуюся душу, так что она силы не имеет чисто взирать на истину, но все еще держится зерцала и гаданий».